Читати українською
Путь был почти самоубийственным, но Владимиру с женой удалось выбраться
Читати українською
Фото предоставлено героем интервью
Путь был почти самоубийственным, но Владимиру с женой удалось выбраться
Інформатор Україна
Мариуполь – знаковый для Украины город. В 2014 году он выдержал нашествие орды и возродился, став европейским городом и форпостом для всей страны. Именно поэтому Мариуполь стал для любящего символизма врага одной из тех целей, на которые не жалели ресурса. С самого начала полномасштабного вторжения город попал под оккупацию, полностью разрушен, его жителей пытали, убивали и незаконно вывозили на территорию болот. Вся Украина молилась о Мариуполе, его жителях и Защитниках. Прорваться в город, как и выбраться из него, было практически невозможно.
Практически невозможно было уехать гражданским. А для военных и полицейских попытка покинуть город равнялась самоубийству. Однако мы побеседовали с бойцом, которому удалось не только вывезти из Мариуполя семью в начале оккупации, но и уехать самостоятельно. Уехать, чтобы присоединиться к подразделению и защищать страну на фронте.
Владимир Петренко с позывным Вольдемаром рассказал свою историю специально для Информатора.
– Кем ты был в гражданской жизни?
Особенно не успел поработать, только начал учиться. А в связи с войной в Украине сразу же пошел служить, не успев проявить себя в гражданской жизни. С лета 2015 года я служил в полку АЗОВ. Затем уволился и служил в 90-й бригаде. Моя специальность – «сапожник», кто знает, тот поймет (речь идет о СПГ – станковый противотанковый гранатомет). Еще в АТО принимал участие в операциях в Павлополе, Марьянке, Чермалике.
– Как тебе прошел день начала полномасштабного вторжения? Как ты выбрался из Мариуполя?
Полномасштабное вторжение для меня стало очевидным за несколько дней до 24 февраля. 5 февраля я уволился со службы и уехал с женой учиться в Мариуполь. В двадцатых числах за городом начались серьезные бои, о вторжении начали говорить в интернете. Я уже начал звонить по телефону друзьям, пробивать информацию.
Мы выбрались из Мариуполя 17 марта, до этого мы находились в городе совершенно без средств коммуникации. Иногда удавалось выходить в город, общаться с военными, хоть что-нибудь узнавать. Было принято такое странное, необдуманное решение — выезжать через российские блокпосты. Мы вышли на волонтера, занимавшегося эвакуацией населения. Жена мне выбила место, он поначалу не хотел меня брать, потому что я бывший военнослужащий. Волонтер сказал, что нас ждет около 3-х блок-постов, по факту их оказалось 13. Автобус был полностью закрыт и заклеен, единственное – были небольшие щелочки, следы от пуль, в которые мы могли выглядеть наружу.
На первых двух постах была «милиция ДНР». Там проверили документы, просмотрели содержимое рюкзака. Проверяющий заметил у меня на руке татуировку и решил посмотреть, что именно у меня набито. Тогда я отделался тем, что просто показал свое фото, поскольку раздеваться было холодно. У меня много татуировок, но нет каких-то серьезных идеологических.
На одном из постов у меня проверяли ключицы, чтобы там не было следов использования оружия. Там же заставили раздеваться, показывать татуировку.
На следующих постах уже находились военные подразделения «ЛДНР». Снова у всего автобуса проверяли татуировки. Я опасался, что на этом посту младший проверяющий может разбираться в тату. Однако меня пронесло, меня не проверили.
На следующем посту нас снова поделили. Дальнейшие посты были именно русскими. К счастью, в тот момент точки еще не были полностью оборудованы, чтобы проверять имена по базам.
Места в автобусе не было: кто-то ехал на корточки, кто-то полулежа, кто-то у кого-то на руках. Я ехал всю дорогу на корточки, мы с одним парнем менялись местами иногда – чтобы сидеть на колесе и хоть иногда ноги разгибать.
Я думал только о том, чтобы вывезти жену, на счет себя не знал — выберусь ли. На одном из последних постов к автобусу подбежал военный в полной экипировке, сразу забрал у всех телефоны – просмотрел все соцсети, переписку. На следующем посту долго не отпускали, опрашивали — служил ли, чем занимался. Я хоть и жил всю жизнь в Рубежном, но родился в россии. Поэтому сказал проверяющему, что жил в россии в последнее время – и меня отпустили.
На последнем посту нас также тщательно проверили, после чего российский военный начал агитировать нас ехать на неподконтрольную Украине территорию – в Бердянск. В тот момент я подумал: сейчас отправлю жену, сам останусь здесь и буду искать другие пути выезда. Однако нас все-таки отпустили.
На следующем блокпосте уже были наши военные, я услышал украинский язык. Отнесся скептически, ждал подвоха. В результате мы приехали в Запорожье. Нас проверила полиция. На радостях я выпал из машины, потому что у меня онемели ноги в пути.
Дело в том, что я не веду соцсети, на телефоне у меня информация не хранится. Поэтому когда проверяли телефоны – проблем не было. Меня внесли в российские базы «карателей и фашистов». Повезло, что у них на момент нашего выезда не было электронной базы для проверки личности. Через несколько дней после нас уезжали другие люди, их уже пробивали по базе.
– Что сейчас с твоим городом, домом?
В Рубежном была такая же бойня, как и в Мариуполе. Наш город просто меньше, его скорее разбили. Один мой дом пострадал, один вроде бы еще цел. Остались несколько знакомых, соседей, ухаживающих за квартирой. Однако коммуникацию нормально поддерживать не можем, чтобы не подвергнуть их опасности. Я жил в таком окружении, что многие там действительно ждали «русский мир». Проукраинские жители Рубежного уехали. Остались те, кто против нас настроен.
Пока точно не знаю, что буду делать дальше. Возможно, вернусь в Рубежное, обустраивать новое жилье, воспитывать ребенка, который должен родиться на днях. Назовем Остапчик. Жену уговаривал уехать за границу, но она решила остаться здесь – ближе ко мне. В настоящее время находится в Днепре. Город хорош, но я привык к маленьким уютным городкам, а не мегаполисам.
— Расскажи о ситуациях на войне, которые отложились в твоей памяти, изменили тебя.
Мы должны были выезжать на задание. Командир сказал – хотите уезжайте, хотите – нет. Там не нужно было много бойцов. Меня тогда разрывало чувство, что нам туда ехать не стоит. Мы с товарищем отказались. В результате этой задачи никто не вернулся целым. Нашу точку наблюдения развернуло прямым попаданием.
Еще был момент. Выезжали на операцию, должны были прикрывать другой артиллерийский расчет. Сначала сыграло чутье. В результате мы наехали на мину. Теперь всегда прислушиваясь к своему чутью, стараюсь быть осторожным и доверяю себе.
Маргарита Турчак
Подписывайтесь на наш Telegram-канал, чтобы не пропустить важные новости. За новостями в режиме онлайн прямо в мессенджере следите на нашем Telegram-канале Информатор Live. Подписаться на канал в Viber можно тут.