26 декабря Михаилу Сергеевичу исполнилось 70 лет.
·27 декабря 2019
ФотоАндрей Федечко
День рождения актер отметил на сцене с женой: у Ларисы Луппиан и Михаила Боярского вышел новый совместный спектакль. «Миша — хороший артист, с ним легко репетировать», — говорит супруга актера.
«У каждого артиста есть срок годности»
– Как прошел ваш юбилей?
Михаил Боярский: Мой день рождения — это не государственный праздник, отмечать его на всю страну — моветон. Я бы вообще отказался, но друзья, знакомые могут обидеться, а я в этом смысле слабоват. Всегда не любил этот праздник. Люблю чужие дни рождения — друзей, близких. Вот 5 декабря исполнился год моему внуку Грише (младший сын Елизаветы Боярской и Максима Матвеева. — Прим. ред). Это я понимаю, праздник. Год — это юбилей настоящий!
Фото@sergeyboyarskiy
Лариса Луппиан: Этот декабрь для нас очень тяжелый месяц. Мишин юбилей, Новый год, репетиции, премьеры. Жду, когда Лизочка закончит сниматься. Приедет, и будет чуть полегче. А дальше я уже не знаю, что мы будем делать. Уже будет не хватать забот. Мы ждем, когда останемся вдвоем. Возможно, в эти новогодние каникулы Лиза с семьей уедет на Мальдивы. Я хочу, чтобы она отдохнула. Сережа поедет кататься на лыжах в Сочи. Так что, наверное, это первый Новый год, когда мы не все вместе. Но мы не рабы традиций.
– Михаил Сергеевич, цифра 70 вас не пугает?
М. Б.: Да нет. Но не могу сказать, что она радостная. Будто тебе принесли телеграмму. Звонок в дверь: «Дзинь-дзинь, вам 70». «Что?!» — «70 вам!» — «Сколько?! Мне?! Уже?!» Это, оказывается, не про кого-то там, а про тебя. Факт, к которому ты не готов. Так же неожиданно, как телеграмма. Но с другой стороны, и бог с ним. Благодарить Бога надо за то, что ты есть на свете, вот и все.
Рано или поздно придется закончить с карьерой, у каждого артиста, как и у спортсменов, есть срок годности.
А в балете говорят: танцевать можно долго, но смотреть на это уже нельзя. То же касается и драматических артистов. Хотя бывают и другие примеры, например, Алиса Фрейндлих, Татьяна Васильева. Но и им наверняка приходит в голову, когда это можно будет закончить. Я не ухожу, потому что играть 70-летнего мужчину мне по силам, а доказывать свою актерскую состоятельность уже довольно глупо.
– В день рождения у вас прошла премьера в Театре Ленсовета. Это такой подарок вам?
М. Б.: Просто совпадение. Но можно и так сказать, что отмечаем юбилей спектаклем. У меня не бенефисная роль, просто хорошая пьеса Алексея Арбузова «В этом милом старом доме». И в ней есть две возрастные роли, для меня и для Ларисы. Моему герою как раз 70 лет. Безумно рад, что не играю главную роль и основная нагрузка на молодых артистах. И пьеса о молодых, которые родились в милом старом доме. Есть какая-то ностальгия в этой пьесе и в этой постановке. Приятный взгляд в прошлое, которое уже не вернуть.
Посмотреть эту публикацию в Instagram
Л. Л.: Мы перебирали разные пьесы, где у Миши была бы роль побольше. Но ему понравилась именно эта. И тем, что роль не очень большая, что он на подхвате у молодежи, и своей позитивностью, непосредственностью, чего давно не было в современном театре. Пьеса о милых чудаках, напоминает о конце 1960-х годов. Люди соскучились по тому времени, когда все были равны, по простоте. Сейчас все очень сложно, чрезмерно ценится успешность. Молодежь про те годы ничего не знает, им будет интересно.
«Миша — максималист, а я срезаю углы»
– Лариса Регинальдовна, вы в этом году стали художественным руководителем Театра им. Ленсовета. Обрадовались?
Л. Л.: Сильно испугалась. Была в шоке. Очень непросто принимала решение. Месяца два думала. Непривычно, когда актриса становится худруком. Вот если бы Миша стал, не было бы вопросов. Ему предложили на следующий день, как только ушел Юрий Бутусов. Но Миша сразу отказался. Он трусишка, а я смелая. Я уговаривала: «Миша, мы тебе поможем. Я тебе буду помогать, я театр знаю от и до». «Нет, не хочу». Миша больше максималист, не такой терпимый. А я умею углы срезать.
М. Б.: Я не вожак. Я — солдат, исполнитель. Лидером себя не считаю.
– А Лариса — лидер, получается?
М. Б.: Получается, да.
ФотоСемейный архив
– Вы как отреагировали на ее назначение?
М. Б.: С опаской. Ей очень тяжело придется. Но она человек смелый, азартный, пускай попробует.
Л. Л.: Я Мишу поставила перед фактом, вообще никому не говорила.
Сначала он ответил: «Ты с ума сошла!» А через минуту: «Если не ты, то кто?»
Я же с первого курса Игоря Владимирова (народный артист СССР почти 30 лет руководил театром. — Прим. ред.), и он был бы этому рад. Мне в театре все очень помогают, никаких разногласий. Работаем одной командой. Хочется разнообразия, чтобы был и драматический, и психологический театр, и комедия.
«Поменять подгузники? Легко!»
– Михаил Сергеевич, помогаете жене руководить театром?
М. Б.: Нет. Не хочу ей мешать, у нее есть свои соображения. Она человек ответственный. Дай ей Бог здоровья, потому что на ней лежат и внуки, и дети, и муж. Плюс театр. Тяжело ей будет. Я стараюсь ей помочь во всех делах. Беру на себя часть семейных забот. У Ларисы слишком много дел. Уложить Гришу, поднять, одеть, накормить, отправить в школу или забрать из школы Андрюшу (старший сын Елизаветы Боярской и Максима Матвеева. — Прим. ред.), в магазин сходить за продуктами, отвести в поликлинику… Все это отнимает много времени. И не хочется, чтобы оно отнималось у Ларисы.
Подгузники меняем, купаем Гришу обычно вдвоем. Все-таки ребенок тяжелый. Я держу, Лариса моет.
Л. Л.: Миша может и попу ребенку помыть, и обед себе приготовить. С рождением Андрея начал сам варить кашу по утрам. Видит, что я сплю еще, или занята, и, наверное, жалеет.
М. Б.: Если блюдо нужно долго готовить, мне такая еда же не нужна. Поэтому люблю сосиски, пельмени. Люблю «Доширак» — я здорово его готовлю. И мне нравится, что он острый.
– А на новогоднем столе какое любимое блюдо?
М. Б.: Нет такого. И когда стол ломится от еды, я вообще есть не могу. Люблю что-нибудь одно, но в изобилии, например, вареную картошку с селедкой.
Л. Л.: Даже не напоминайте о том, что надо что-то готовить! Но салат оливье обязательно будет. Студень очень люблю, сама его делаю.
Фото@lizavetabo
– Опыт с детьми пригодился с внуками?
М. Б.: Конечно. Бывает, что папы и мамы нет, у них спектакли, гастроли, съемки… Но они птицы, которые свили гнездо и внимательно относятся к своим птенцам. И Лиза, и Максим. Они хорошие родители, очень. У них есть няня, но два малыша в таком возрасте — за ними нужен глаз да глаз. Поэтому мы тоже нянчимся. А в игрушки поиграть, книги почитать — это особенно приятное занятие. Опять вернулись в дом Агния Барто, Чуковский.
Жаль, что у детей сейчас врожденная тяга к гаджетам. Грише только год, а он уже за телефон хватается, кнопочки нажимает. Это ужасно. Андрюше уже не даем телефон как игрушку, пытаемся отучить.
– Уроки с Андрюшей делаете?
М. Б.: Еще рано, первый класс, практически без заданий и без отметок. Раньше Лариса занималась с ним фортепиано, педагог приходил. Но Андрюша был категорически против, как и я в свое время. Поэтому мы не стали настаивать. Он учит английский язык с педагогом, папа возит его на всякие спортивные занятия — бассейн, батут, скалолазание, там целая система. В общем, развивают.
– Согласны, что внуки — это первые дети?
Л. Л.: Мы с Мишей безумные бабушка и дедушка. Очень их любим.
М. Б.: Но я своих детей люблю, наверное, больше, чем внуков. Хотя удовольствия мне больше доставляют внуки — с ними я чаще время провожу, чем с детьми. Приятно, что у меня такие дети, которые получились не под мою дирижерскую палочку, а сами собой. Конечно, и Лариса, и я принимали участие в воспитании. Но они самостоятельно оперились и летать научились не с помощью папы и мамы, а сами выбрали свои дороги и довольно толково идут по ним.
ФотоСемейный архив
Л. Л.: Да, у Лизы и Сережи все хорошо. Они самостоятельные, взрослые, успешные. Они не спрашивают: «Мама, когда твоя пенсия?», чтобы взять у меня 10 рублей, а таких случаев очень много. Я спокойна за своих детей.
«С женой не спорю»
– Хорошо или плохо, когда муж и жена одной профессии?
М. Б.: Понятия не имею. У меня только та жена, которая есть. От добра добра не ищут. Я не испытываю затруднений в общении с супругой.
Л. Л.: Наверняка если взять статистику, то среди актеров точно такой же процент разводов и долгих браков, как и у всех. Просто никто этого не подсчитывает. В одной профессии работать хорошо. Есть о чем поговорить.
– Профессиональная ревность в вашей семье бывает?
Л. Л.: Это вообще пустая трата времени. Даже не знаю, что это такое. Надо быть уж совсем одноклеточным существом, чтобы завидовать своей второй половине. А некоторые, говорят, еще своим детям завидуют, родителям завидуют. Мы же одна семья, мы должны друг друга поддерживать.
– За последние годы у вас уже третий совместный спектакль. Каково это?
Л. Л.: Миша — хороший артист, с ним легко репетировать. Он очень ответственный.
«Мужчины все усложняют»
– Вы в браке уже 42 года. Отмечаете годовщины?
М. Б.: Лариса отмечает. То есть она мне напоминает: «Миша, в этом году столько-то». «Да? Ну, давай выпьем». Не помню дат, но она никогда на это не обижается. Никогда не считал, сколько мы вместе, мне совершенно все равно. Такое ощущение, что мы с ней всю жизнь вместе. Годами отношения не измеряются. Они измеряются другими категориями.
– Говорят, дети повторяют модель семьи своих родителей.
Л. Л.: Не думаю. Я, например, не повторила — мои родители были в разводе. Тем сильней мне хотелось, чтобы у моих детей был отец. Иногда задают глупый вопрос: «А расскажите секрет вашей семьи». Какой секрет? Нет секрета. Все настолько индивидуально. В каждую минуту надо делать какой-то выбор: либо пойти на вечеринку, либо домой учить уроки с детьми. Вот этот выбор каждодневный и строит по кирпичикам семью.
– Вы дома обсуждаете работу?
Л. Л.: Когда как. Фильмы, спектакли обсуждаем. Иногда телевизионным пультом щелкаем, попадаются замечательные сериалы. Но сейчас, когда в доме маленький ребенок, телевизор практически не смотрим. Книги обсуждаем.
Миша раньше любил философскую литературу, а я не люблю. Он мне начинает это читать, я говорю: «Миша, я это все знаю. Это же так элементарно».
У женщин это в крови, что жизнь очень простая, надо жить просто. А мужчины все усложняют.
– Есть поговорка: муж — голова, а жена — шея. Голова думает, что она самая умная, но как шея повернет, так и будет. У вас так?
Л. Л.: Все так. Миша первое время не подозревал, а сейчас уже раскусил. Я вообще никогда не спорю. Пусть будет так, как он скажет. Жизнь состоит из мелочей, и глупо спорить из-за какой-то ерунды, какая мне разница? А в глобальных вещах если бы мы не сошлись, мы бы просто не жили вместе. Я имею в виду отношение к жизни, к семье. Мы оба очень любим детей.
М. Б.: Мы не претендуем на лидерство, ни Лариса, ни я. В этом вопросе у нас компромисс. Тот, кто свободнее, тот и вперед выходит, что-то делает.
– А кто больше на уступки идет?
М. Б.: В последнее время я. Потому что мне кажется, голова-то все-таки поумнее, чем шея. Но если что-то будет против моих убеждений, меня уже никакая шея не повернет. Хотя у нас с женой совпадают вкусы, жизненные задачи, поэтому споров принципиально не существует.
В жизни самое главное — это семья. Сначала это бессознательно, а когда сознаешь, что у тебя уже есть дети и внуки, то семья становится основным смыслом жизни. Сейчас все прочее меня мало интересует. Театр и кино — это так, побочно. С возрастом, с опытом приходит понимание того, что стоит делать и ради чего.
– Михаил Сергеевич, часто отказываетесь от предложений?
М. Б.: Не так уж много и предлагают, но первое побуждение, конечно, отказаться.
– От «Голоса. 60+» вы не отказались.
М. Б.: Это несложная работа, которая доставляет только удовольствие. Один из лучших проектов. Я слежу за этой передачей. Был рад, когда предложили стать наставником. Смотрел и «Голос», и «Голос. Дети», и «Голос. 60+». Многие певцы мне безумно понравились. Ну и конечно же наставники очень хорошие там есть, которые умеют работать с музыкантами и с простыми певцами.
Но сам бы в «Голос» не пошел. Не люблю соревноваться.
Спокойно отношусь к карьере, успеху, славе, это второстепенные слова, которые меня не интересуют. Регалии и звания не важны. Чаплин, Высоцкий были без звания, Пол Маккартни без звания. Но они лучшие среди лучших. А сейчас все сплошь «короли эстрады». Я — слуга, слуга Мельпомены. А вот короли — это там, на эстраде.